Тише, Танечка, не плачь

Меня зовут Сергей и мне двадцать лет. Сейчас я учусь на третьем курсе педагогического института, в группе, в которой кроме меня еще учится десять парней и одна девушка. Поступил я в педагогический потому, что так и не смог пройти по конкурсу в университет на специальность программирования, и чтобы меня не загребла под свои знамена доблестная армия, мне пришлось податься в первый попавшийся вуз, дабы избежать призыва.

Но сейчас, когда прошло почти три года моего обучения, я даже не знаю, что лучше было бы: уже отслужить в армии, оттоптать сапоги, и спокойно готовиться к новому поступлению, или учиться в этом учебном заведении.

Казалось бы, институт педагогический, а значит должны преобладать представительницы прекрасного пола, так вот нет: почти все группы, типа моей, переполнены вот такими же, как и я, неудачниками, которые бегут от службы в войсках, и коротают свое время на студенческой скамье.

А в моей группе, это вообще беспредел. Я никогда и представить себе не мог, что в высшем учебном заведении может сразу учиться столько отморозков, причем такое впечатление, что они сконцентрированы все в моей группе. Именно они и превратили мою жизнь и жизнь моей девушки в сущий ад. Попробую все рассказать по порядку, не утаивая ничего, может это кому-то послужит уроком и предупреждением, как тяжело бывает учиться в провинциальном вузе.

Как уже сообщил, поступил я сюда от безвыходности своего положения и достаточно легко, поскольку знания были не поверхностные, а институт не очень то и котировался.
Среди одиннадцати пацанов совершенно случайно у нас в коллективе оказалась девушка: милое тихое создание с огромными глазами и длиннющей, до самого пола толстой косой, русого оттенка. Она была весьма недурна собой, умная, интеллигентная, и к ней сразу стали клеиться мои одногруппники, которые, к счастью, не отличались большими талантами в знаниях и учебе. К счастью потому, что я влюбился в эту красавицу, практически, с первого взгляда. И уж на общем фоне этих бездарей и недоумков я смотрелся очень выигрышно, и она позволила мне быть рядом с ней. Мы сблизились и постепенно начали жить вместе.

Моих родителей, к сожалению, уже не стало, и я жил один, в небольшой двухкомнатной квартире, и вскоре ко мне присоединилась Танюша, так звали мою любимую, хотя ее родители были яростно против ее жизни с мужчиной вне брака. Но она сумела настоять на своем, и мы зажили, пусть и не официальной, но дружной семьей.
Все было замечательно, мы души не чаяли друг в друге, практически не замечали наших придурковатых однокашников, пока, однажды, не случилось одно происшествие, о котором мне рассказывать очень тяжело, но о котором я не рассказать не могу, потому что, оно и является ключом к тому кошмару, в который превратилась наша размеренная жизнь.

На мне повис огромный хвост по социальной педагогике. Наука вообще ни о чем, но чем бесполезнее предмет, тем яростнее преподаватель, который его ведет, старается доказать его полезность и всячески мучает студентов его обязательной зубрежкой.

Вот так получилось и у меня: чтобы были деньги, мне приходилось подрабатывать, совмещая халтуры с учебой, и естественно, время на муть, вроде социальной педагогики, у меня не оставалось. Но с другой стороны, препод, видя, что я прекрасно успевая по другим предметам, нафантазировал себе, что я откровенно «положил» на его «нужный» курс лекций, взял, и как говорят в народе «закусил удила».

А передо мной замаячила реальная возможность вылететь за хвосты из института и «под фанфары» загреметь в армию.
Нужно был что-то решать. Как я не пытался учить – ничего не выходило: любой преподаватель способен «посадить в лужу» своего студента и, если, даже не апеллируя к знаниям то, задавив своим авторитетом.

Взятку я ему сунуть тоже не мог – столько, сколько ему мог предложить я, давать было просто смешно, и я уже почти потерял веру в счастливое разрешение своей проблемы, как вдруг, на одной из пересдач он сам намекнул на такую возможность.
Мы были в аудитории только вдвоем и он, как бы невзначай, по-отечески, сначала положил мне руку на плечо, а потом стал гладить по попе.
Про него и раньше говорили, что он голубой, но я как-то не верил этим россказням, выглядел он как нормальный мужик, и никогда бы не подумал, что он педик. Но теперь все становилось на свои места.

Когда я неуклюже попытался отодвинуться, не закричав, не вскочив, как сделал бы на моем месте кто-нибудь другой, он понял, что на меня можно давить. Он, ничего не стесняясь, предложил, в открытую, прийти к нему сегодня вечером домой, «на дополнительную пересдачу».
Все дело в том, что сегодняшняя пересдача была последней официальной, и если я не получал у него, хотя бы трояк, то я вылетал из института прямо к началу весеннего призыва.

Как оставить одну, на столько времени, свою любимую Танюшу я не представлял, меня разрывало на части от невозможности исправить положение и от ужаса перед способом, которым можно все решить.

В конце-концов, я решил ничего ей не говорить и прийти к похотливому преподу и отдаться ему.
Ничего ей, не сказав, кроме того, что мне, якобы, нужно к моему работодателю сегодня вечером, я отправился к мерзкому мужику, который вдоволь насладился своей властью и оттрахал меня сначала в рот, кончил, заставил проглотить, после этого пососал мне и возбудившись опять, поставил меня на своей кровати раком и поимел в попу. Без презерватива, без смазки, просто плюнув мне на анус. Было очень больно, я старался не кричать, стиснув зубы, но слезы сами текли по моим щекам.
Заветную оценку я получил и, прихрамывая, очень болела попа, отправился домой, где меня ждала Таня.

Такого удара судьбы я не ожидал: она уже все знала. Точнее, догадалась. Врать я не умею, и она сразу поняла, что ни к какому работодателю я не иду, и впервые в жизни решила проследить за мной. Когда она увидела, как я вхожу в преподавательский дом (им государство специально построило отдельную многоэтажку), она все поняла, сопоставив слухи о голубом преподе и мои пересдачи.

Она утешала меня, как могла, говорила, что для нее это ничего не значит, что для нее я останусь настоящим мужчиной, и она даже не вспомнит об этом случае. Моя девочка разделась, повалила меня на себя, обхватила меня ногами, желая показать, что по-прежнему любит и хочет меня, но у меня даже не встал. Тогда она принялась вылизывать мою головку, лаская пальцами яички, зная, что от таких ласк я кончал моментально, но и это не помогло. Так мы и уснули.
А утром произошли события, перед которыми померкло случившееся вчерашним вечером.

Несколько моих одногруппников, я даже не представляю как, узнало о моем позоре. И после первой пары они отвели меня с Танечкой в сторонку, сообщили о своей осведомленности и назначили цену за свое молчание. До конца учебы я должен по первому их требованию отдавать Танюшку в их полное распоряжение, не реже, чем пару раз в неделю, и тогда, если она будет покладистая, все останется в тайне.

Меня сковал шок. Я не мог произнести ни слова, и они, хихикая, удалились. Так мы простояли с любимой минут десять и, так же, молча, отправились домой.
Я был не в праве позволять ей платить такую цену за покрытие моего позора, но эта девочка бескорыстно любила меня, и поэтому, кода вечером раздался звонок от одного из ублюдков, с вопросом, что же мы надумали, я, глотая слезы, пригласил их к нам сегодня в девять.

Их приехало четверо: хотя с утра с нами разговаривало трое, и обещали хранить молчание, четвертый был уже посвящен в подробности. Но мне оставалось только молчать. Оставив их в прихожей, я прошел в спальню, где ждала Таня, и сообщил, что их будет четыре, сказав при этом, что если она откажется, я их сразу выгоню.
Но она лишь мотнула головой и еле слышно попросила, держать ее за руку, когда они будут брать ее, скинула домашний халатик, оставшись совершенно обнаженной, и легла на спину, разведя широко ноги.

Когда я позволил им войти, они сразу возбудились при виде моей ненаглядной, и стали быстро стаскивать с себя одежду, отпуская пошлые шутки. Я присел возле головы Тани и взял ее за руку.

— Смотри, женишок свою невестушку охранять будет, пока мужики ее пялить будут! – заржал самый противный, рыжий и, упав на мою девочку, стал вставлять в нее член.
— А ну, помоги, стерва! – прикрикнул он на нее, и Таня свободной рукой стала помогать ему. Наконец он вошел и стал сразу в быстром темпе брать ее.
Судя по всему, у нее там было совсем сухо, она кривилась от боли, но рыжий и не думал останавливаться.
Дырочка у Танечки узенькая, член терся сильно и вскоре он кончил, залив ее влагалище, а на смену ему пришел второй, который легко, по сперме приятеля, проник в Таню.

И тут случилось неожиданное. Природа взяла свое: я почувствовал, как рука Тани сильнее сжала мою ладонь, ее глазки закатились и у нее внизу живота захлюпало.
— Прости меня, любимый! – прошептала она и буро кончила.
Это было непереносимо. Четверо пришедших обрадовано заорали: — Трахай ее сильнее, она под настоящими мужиками сильнее кончает, чем под голубыми!
А она уже не могла остановиться: кончала беспрерывно, сильно, и когда совсем обессилила (они уже имели ее по второму кругу), эти гады заставили меня отсосать каждому из них, говоря, чтобы я тщательно облизал их члены после кончины моей девки.
Потом они ушли. А мы, даже не добравшись до ванной, так и уснули, перепачканные их спермой и оттраханные.
Чтобы завтра опять принять их домогательства и так еще долго, пока не окончится институт.

Рубрики:

Поделиться

Рекомендуем:

Добавить комментарий Отменить ответ